Как я пишу книги, спрашиваете?..

Как я пишу книги, спрашиваете?..

Я их не пишу, я их записываю. Говорят они сами, болтают без умолку. Только их приходится ждать, иногда долго. Книга — она девчонка капризная, но заводная. Сначала ждешь... Под часами, с дурацким букетом в потной ладошке. День топчешься, неделю. Не идет, зараза, хотя обещала. Прямо-таки клялась, что будет в срок. А ты стоишь, маешься, нервничаешь, чем ей не угодила. В конце концов нервы — в хлам, надежды — в мусорку, растрепанный букет туда же! И решаешь — всё, больше никогда! И тут в тишине тихонько скрипнет дверь, в полумраке комнаты упадет на пол лезвие теплого солнечного света. И из-за двери робко выглянет один глаз, ну может, еще кусочек туфли покажется. И все. Стоит ждет, виновато моргает — примут ли, не прогонят ли. А ты боишься дыхнуть, чтобы не вспугнуть, не дай бог не чихнуть на нее, родимую. Пугливая она, пока целиком не вошла, диковатая. Сидишь, ждешь, улыбаешься. И постепенно, день за днем, минута за минутой дверь раскрывается все шире и шире. И вот она уже вошла, освещена почти со всех сторон: завязка, кульминация, некоторые детали сюжета отчетливо видны. Ну правда, развязка еще в тени, но ты в принципе знаешь, что там у нее сзади — вряд ли внезапно обнаружится поросячий хвостик. Хотя иногда и такое бывало, но это отдельная история. Постояв на пороге, дав себя рассмотреть, книга осваивается в твоей комнате и жизни совершенно и основательно. Вмиг приобретает характер требовательный и нагловатый. И уже запросто пинает тебя под локоть, настойчиво заглядывает в глаза и шепчет, шепчет. Только успевай записывать! Ух, закончила! Оглядываешься вокруг — мол, смотри, как я тебя расписала, красотка да и только! Но ее уже нет — махнула подолом и утекла в просторы интернета или в печать. Они обычно называют это гордо: «Издалась!». И даже ручкой, уходя, не сделают. А ты стоишь такая одинокая и грустная, уже практически сжившаяся с этой изменщицей. И погружаешься в бродяжничество мыслей, идей и дней. До следующей книги. И вот мелькнула пяточка в оранжевом чулке. И дохнуло новой историей, томительно-завораживающе. Привет, подруга, встретимся под часами – я буду с букетом, не опаздывай! Вот также осенним вечером тихо, вкрадчиво, по-кошачьи прокрался в мою жизнь и Сибас, странный рыжий кот, сосланец из Вневременья, решивший озадачить именно меня своей историей. И, как свойственно котам, даже внеземным, он совершенно не спрашивал моего разрешения. Скользнул к левому уху и велел: «Пиши. Дело было так…»