Волк-одиночка, волчий закон, волка ноги кормят, голодный как волк все эти устойчивые словосочетания, и фразеологизмы связаны с одним и тем же зверем. Волк по праву считался и считается благородным хищником и зверем, который никогда не оставит и не бросит своих собратьев, если только его не выгнали из стада. К тому же он всегда был где-то по близости с жильем человека, пытаясь забрать из стада какую-нибудь заблудившуюся овечку, либо козу.

Этого зверя большинство из нас видели только на фотографиях и никогда не встречались с ним в природе. Услышав слово «волки», мы представляем страшных, кровожадных хищников, не знающих пощады — стереотипы заложены в нас с детства... Но такие ли они на самом деле? Может быть, молва наградила волков клеймом «злодеев» зря? Чтобы узнать, каков настоящий характер серых хищников, два натуралиста отправляются на север Сибири — в те укромные, по-настоящему дикие места, где природа живет своей первозданной жизнью, где волки еще ни разу не встречались с людьми. 9 месяцев герои фильма проведут на далёком плато Путорана, в настоящем «волчьем царстве». Удастся ли им встретиться с осторожными, умными и скрытными хозяевами сурового края? Получится ли развеять миф о «кровожадных убийцах»? Поиски волков и их логова превращаются в настоящую лотерею...

Волчьими тропами (интервью с автором Василием Сарана)

Василий Сарана известен норильчанам как автор научно–популярных фильмов о природе Таймыра, таких как «Страна толсторога» и «Возвращение овцебыка». Помимо этого он кандидат географических наук, гляциолог, геолог, старший научный сотрудник геофака МГУ... Но, когда во время последнего визита Василия Александровича в Норильск мы поймали его для интервью, он представился просто: научный сотрудник «Объединенной дирекции заповедников Таймыра».

– Василий Александрович, я знаю, что вы родом с юга, какие же дороги привели вас на Север?

– Да, я родился на Украине. С детства увлекался географией, геологией, путешествиями, ходил в походы на Кавказе, в Карпатах, в Крыму. Я полюбил горы. Но на географической карте меня всегда манила бескрайними, бездорожными, нехожеными местами Сибирь. Как музыка звучали для меня названия: Восточносибирское плоскогорье, Подкаменная Тунгуска, плато Сыверма, плато Путорана, Анабарское плато. Как попасть в эти места? Надо стать геологом или географом. Потом я узнал о гляциологах — это люди, которые изучают ледники, снежный покров, лавины, вечную мерзлоту — все, что связано со льдом, холодом, морозом. Этой специальности в СССР обучали только в одном месте — на кафедре криолитологии и гляциологии МГУ. Мечта сформировалась. Я был провинциальным мальчиком, учился неплохо, и в 1981 году поехал поступать в МГУ. На первом же экзамене — математике — понял, что могу рассчитывать в лучшем случае лишь на тройку. Не стал дожидаться результатов и уехал в горы, на Кавказ. Потом была армия, после нее мои мечты не изменились — я опять поехал в Москву поступать на эту кафедру. Меня приняли на подготовительные курсы — на рабфак. После них я поступил и был безумно счастлив.

На втором курсе производственная практика у нас проходила на Таймыре, в Усть–Порту, там была научная база МГУ. Так я влюбился в Север, в Путорану. Работал в самых разных местах, много ездил по стране. Но в 1990–х годах наука была не востребована, а без «поля» я уже не мог. И, насмотревшись зарубежных анималистических фильмов, таких как у Жака Ива Кусто, я решил снимать, тем более что о России ничего такого особо не показывали. Естественно, ВГИК я не оканчивал, на практике изучал тонкости анималистики. Первая моя авторская работа — «Страна толсторога». В процессе «обрастал» людьми, которые работают в этом направлении, ездил в киноэкспедиции.

– Над какими проектами вы работали в последнее время?

– Сейчас я окончил проект, начатый четыре года назад, — «Подружиться с волками». Это была амбициозная задумка, озвученная в названии. Я с напарником прилетел на север озера Аян, где для реализации этой идеи самое место, где нет человека. Как показал опыт, волк — одно из самых умных животных. И, как бы тихо и незаметно мы себя ни вели, как бы я ни доказывал им свои благие намерения, подружиться с ними в полном смысле слова не удалось. У волков есть определенная граница, на которую они тебя подпускают, — 100–150 метров, а затем уходят. И это такие короткие встречи, что можно снять лишь идущего волка, а какую–то историю, их жизнь, повадки — не снимешь. Мы вычислили пути волков, шли за ними по пятам, находили возможности для встреч, но каждый раз они нас просчитывали и опережали. Мы нашли логово с волчатами, решили, что завтра придем снимать, а наутро обнаружили, что волчица свое потомство куда–то перенесла в зубах, второй раз то же самое — уже подросших щенков увела. Я понял, что могу с ними всю жизнь прожить, и все равно они меня не пустят ближе. И хотя подружиться не удалось, но много интересного все равно получилось снять, мы этот район открывали для себя с неизвестной стороны. Сейчас заканчиваем монтаж фильма и начинаем новый проект — продолжение фильма «Подружиться с волками».

Он будет построен уже по–другому, все тонкости раскрывать пока не буду. Вообще, я уже больше 20 лет работаю здесь, но каждый раз попадаю на плато Путорана как в первый раз, всегда открываю что–то интересное.

– Василий, а как вам удается все это совмещать: работу в МГУ, в «Заповедниках Таймыра», съемки фильмов? Например, я в интернете прочитала вашу статью про Имангду за 2016 год, а оказывается, вы в то же время на Аяне снимали волков...

– Я параллельно со съемками веду наблюдения за природой, в свободное время их обрабатываю, и получаются научные статьи. Что касается речки Имангды, о которой вы спросили, то там я работаю давно, с 1990–х годов. Раз в несколько лет провожу стационарные гляциологические наблюдения: в верховьях реки, в цирках находятся уникальные красивейшие каровые ледники.

На плато Путорана вообще нет таких ледников–гигантов, как в горах Кавказа, Памира, Тянь–Шаня, здесь леднички, малые формы оледенения — их площадь меньше 0,1 квадратного километра, и они не имеют признаков движения. Последнее их крупное развитие приходилось на эпоху малого ледникового периода — XV–XVI веков. Тогда они наступали, были раз в десять длиннее и больше — два–три километра в длину. Сейчас же ледники Путораны находятся на стадии заметной деградации, с каждым годом уменьшаются, тают.

(источник)